В одной старинной загадке-притче говорится: «В тёплом царстве стоит пещера каменная, а в пещере лютый змий; и как бывает в царстве том стужа, змий раскручинится, и начнёт у него изо рта пламень огненный исходити и из ушей кудряв дым метатися, а из очей искры сыплются». Не трудно догадаться, что в этой загадке, изобилующей метафорическими образами, речь идёт о руской печи, которая сравнивается в ней с каменной пещерой. «Тёплое царство» — это крестьянская изба, в которой стоит руская печь. В топливнике этой печи есть небольшое углубление, называемое горнушкой или порском. В этом углублении под слоем золы до следующей растопки лежит раскалённый древесный уголь - притаившийся «лютый змий». Если в избе становится холодно («как бывает в царстве том стужа»), то в печи от сохранившихся в горнушке угольев разжигают огонь и кладут сухие дрова. Когда сизый дым завьётся над поленьями, а затем с весёлым треском загорятся в печи дрова, пылающий огонь сравнивают со сказочным огненным змеем. Недаром в древних мифах огонь нередко обретал образ Огненного змея, спустившегося с небес на землю.
В представлениях древних славян огонь относили к основным стихиям мироздания. Народная мудрость гласит: «Огонь — царь, вода — царица, земля — матушка, небо — отец, ветер — господин, дождь — кормилец, солнце — князь, луна — княгиня».
На первом месте в этом списке огонь оказался не случайно. Огонь согревал и освещал жилище, на нём готовили пищу, к тому же он воспринимался как посредник между богами и человеком. Немудрено, что к нему относились со священным трепетом и поклонялись как божеству. Вместе с ним предметом поклонения было огнище, или очаг, в котором этот огонь постоянно хранили и поддерживали. Таким очагом на Руси издревле была руская духовая печь, о которой в народе говорили: «Печка кормит, печка греет, печка — мать родная».
Живой огонь. Огонь, в том числе и тот, который находился постоянно в печи, представлялся нашим предкам живым существом. Так же как и человек, он ест, пьёт и спит. При хорошем уходе он бывает добрым, ласковым и покладистым. Но не дай бог разгневать его. Тогда он может выйти из подчинения, подпалить в горшках варево, обуглить хлебы, зажечь в трубе сажу и даже спалить дом дотла.
Святотатством считалось плюнуть в печной огонь или залить его водой. По убеждению крестьян, у человека, совершившего подобные проступки, непременно должны были заболеть руки, а на губах и языке появиться плохо заживаемые язвы. Если неряшливая хозяйка после расчёсывания бросит в горящую печь собравшиеся на гребне волосы, то в наказание за это у нее будет долго и сильно болеть голова.
Огонь не прощал тем хозяевам, которые бездумно раздавали соседям из печи горячие уголья, чтобы те разожгли от них свою печь. Вместе с угольями дом могли покинуть счастье и благополучие. В самых крайних случаях, когда у соседей было безвыходное положение, уголья всё же одалживали, но с условием, чтобы их вернули сразу же после того, как они смогли разжечь свою печь. Однако в те дни, когда крестьяне выезжали в первый раз в поле на весеннюю пахоту, огонь из печи нельзя было выносить ни под каким предлогом. Считалось, что огонь домашнего очага способствует преумножению и сохранению урожая. Если в эти дни одолжить угольков соседу, то хлеб не уродится либо будет потрава. А у соседа, сумевшего выпросить уголья, наоборот — ожидается богатый урожай.
У каждого народа были такие особые дни, когда крестьяне категорически отказывались давать уголья из своего очага соседям, даже если те мёрзнут от холода. Например, в Шотландии такими днями были первый день Нового года и Рождества, также первый понедельник после Нового года и третье мая. В эти дни за угольями друг к другу лучше не приходить — безполезно, не дадут, поскольку считалось, что, взяв из очага, любой недоброжелатель может совершить колдовство и навести порчу на домочадцев. Зато была открыта дверь каждому, кто приносил с собой кусочек угля и бросал его в очаг, высказывая пожелание, чтобы огонь в этом доме никогда не угасал.
Вообще же, за огоньком к соседу, как правило, ходили безалаберные и никчёмные хозяева. У всех народов к ним было пренебрежительное отношение. Например, дагестанский писатель Р. Гамзатов писал: «Когда горец хочет сказать о себе хорошее и попросту похвалиться, он говорит: «Ни к кому ещё не приходилось мне ходить за огнём».
С наступлением сумерек от углей, хранящихся в печи, зажигали осветительные лучины, свечи и керосиновые лампы. В это время нельзя было не только ссориться, но и громко разговаривать.
Чтобы внушить почтение к огню малым детям, взрослые рассказывали им такую нравоучительную сказку:
«Зажглись на чужом дворе два огня и стали между собой разговаривать.
— Ох, брат, погуляю я на той неделе! — говорит один.
— А разве тебе плохо?
— Чего хорошего: печь затапливают — ругаются, вечерние огни затепливают — опять бранятся...
— Ну гуляй, если надумал, только моего колеса не трогай. Мои хозяева хорошие: зажигают с молитвой и погасят с молитвой.
Не прошло недели, как один двор сгорел, а чужое колесо, которое валялось на дворе, осталось целым».
Печь и сновидения. Как следует из притчи, хорошие хозяева могли спать спокойно и видеть хорошие сны. Большим благом считалось увидеть во сне огонь. Ярко пылающий огонь обещал, как сказано в старинном соннике, «неуменьшающуюся радость». Таким же хорошим признаком было и то, если приснится печь. Горящая печь предвещала благополучие и уважение окружающих, очень красивая — выгоды. Если приснится, что разводишь в печи огонь, то значит, задуманное накануне предприятие обязательно осуществится. Тот, кому придётся печь во сне хлебы, будет «иметь в руках свою судьбу». Тот же, кому только лишь придётся наблюдать за процессом выпечки хлеба, должен быть готов к тому, что в доме произойдёт какое-нибудь торжественное событие.
Хорошим признаком считалось увидеть во сне печную трубу, поскольку это предвещало впереди большой заработок. А если из трубы к тому же валил густой чёрный дым, ожидаемое благополучие не должно покинуть человека многие годы. Всякому, кому во сне приходилось класть печь, сонник обещал в старости «приятные неожиданности». А печной горшок обещал преумножение имущества.
Однако если случалось увидеть в сновидениях холодную или падающую печь, то следовало ожидать неприятностей. Ничего хорошего не сулил и разбитый печной горшок.
Жертвы огню. Опытные хозяйки старались задобрить печной огонь. У славянских народов существовал обычай от каждого горшка пищи, приготовленной в печи, первую ложку приносить в жертву огню. Когда наступала пора затворять в квашне тесто для хлебов, от него отщипывали небольшой кусочек и бросали его в огонь. Когда же пекли блины, то первый блин также бросали в огонь. Чтобы предохранить дом от пожара, время от времени огню скармливали небольшие кусочки сала.
В день зимнего Солнцеворота, когда солнце поворачивало на лето, а зима на мороз, западные славяне совершали обряд почитания огня домашнего очага. Жарко растопив печь, в пламя бросали толстый дубовый кряж, так называемый бодняк. Затем накрывали стол и устраивали пиршество, почётным участником которого считался огонь очага. Пирующие бросали в него зёрна и мелкие монеты, соль, муку, лили масло. При этом они просили у огня семейного благополучия, богатого урожая и удачи во всём. Брошенный в огонь дубовый кряж постепенно обгорал и превращался в большую головёшку, покрытую панцирем из раскалённого угля. Чтобы бодняк продолжал гореть дальше, нужно было сбить с него уголь. Кто-нибудь из домочадцев брал кочергу и ударял ею по головешке, от которой во все стороны разлетались многочисленные искры. После каждого удара пирующие приговаривали: «Сколько искр в печи, столько коров в хлеву...» При этом перечислялись лошади, овцы, свиньи, козы и другая домашняя живность…
Роды на печи. Порой руский крестьянин рождался на печи и умирал на ней. В младенчестве она была ему колыбелью, а в старости больничной койкой. После кончины печь провожала его душу на небеса. Если крестьянке в зимнее время приходилось рожать на печи, роды у неё принимала бабка-повитуха, которая была в каждой деревне. В это время родственники роженицы следили за огнём в печи и поддерживали его. Согласно поверью, огонь очага связан с человеком невидимыми нитями.
По тому, как горел огонь, судили о здоровье будущего ребенка.
Если дрова горели дружно, родившийся человек будет умным, здоровым и работящим. Вяло горящие дрова предрекали обратное, а если они вдруг гасли, то это считалось верным признаком того, что новорожденный — не жилец на белом свете.
Немудрено, что за печью следили как за зеницей ока. И сухие дровишки на этот случай находились даже у самого нерадивого хозяина. Считалось, что родившегося на печи ребёнка в будущем ожидала интересная и счастливая жизнь, ведь матушка-печь наделяла его большой жизненной силой. В народных сказках животворящая сила руской печи была настолько чудесной, что положенный на неё чурбан мог легко превратиться в младенца, из которого потом вырастал могучий богатырь. В одной из таких сказок говорится: «Жила-была старуха, детей у неё не было. В одно время пошла она щепки собирать и нашла сосновый чурбан; воротилась, затопила избу, а чурбан положила на печку и говорит сама с собою: «Пускай высохнет, на лучину сгодится!» А изба у старухи была чёрная; скоро щепки разгорелись, и пошёл дым по всей избе. Вдруг старухе послышалось, будто на печи чурбан кричит:
— Матушка, дымно! Матушка, дымно!
Она подошла к печке и сняла чурбан, смотрит — что за диво? Был чурбан, а стал мальчик. Обрадовалась старуха: «Бог сынка дал!» И начал тот мальчик расти не по годам, а по часам, как тесто на опаре киснет; вырос и стал ходить на дворы боярские и шутить шуточки богатырские: кого схватит за руку — рука прочь, кого за ногу — нога прочь, кого за голову — голова долой!»
Забавы у печки. Всю жизнь печь была рядом с крестьянами, как в будни, так и в праздники. Рядом с нею проходили детство и юность. Когда на дворе выла вьюга или трещал такой лютый мороз, что нельзя было из избы высунуть и носа, дети оставались дома и затевали игры около печи. Один делал из щепы забавные игрушки, другой мастерил балалайку и пели песни... Шуточные или протяжные народные.
Здесь же, у печи, под завывание ветра в трубе рассказывали сказки и разные страшные истории…
Свадебные обряды. Когда приходила пора сватовства, руская печь становилась будущим символом домашнего очага жениха и невесты. Поэтому её не могли оставить в стороне при совершении брачных обрядов. Наравне с печью в них участвовали также такие постоянные её спутники, как помело и кочерга.
Помело символизировало чистоту и порядок, поскольку использовалось для очистки пода и шестка, а кочерга — домовитость и достаток.
Кочерга и метла напоминали невесте, что молодая хозяйка должна быть домовитой, а в избе — чисто, сытно и тепло. Это соответствовало крестьянскому идеалу, выраженному в народной пословице: «Добрая жена да жирные щи — другого не ищи». Поэтому, отправляясь сватать невесту, крестьяне брали с собой кочергу и помело, связанные верёвкой или лентой. Считалось, что брачные узы должны быть такими же прочными, как узел, связывающий кочергу и помело.
Чаще всего свадьбы играли осенью, когда был собран новый урожай и крестьяне были свободны от полевых работ. В день сватовства печь в доме невесты становилась участницей своеобразной пантомимы. Как только сваха переступала порог, она начинала потирать руки, словно сильно озябла, и, не говоря ни слова, подносила их к устью печи. Согрев руки, она дипломатично издалека начинала разговор. Однако её поведение уже говорило присутствующим, о чём пойдёт речь.
Когда же из слов свахи становилось известно имя жениха, несложная пантомима разыгрывалась уже невестой. Если она присаживалась у печи и начинала как бы машинально ковырять облупившуюся глину, свахе, да и родителям, становилось ясно, что она согласна пойти под венец.
В некоторых губерниях при появлении свахи или сватов невеста сразу же забиралась на печь, как бы прося у неё защиты. Если объявленный жених был ей не люб, то, несмотря на уговоры сватов, она отсиживалась на печи до тех пор, пока те не покидали дом. Если невеста спускалась с печки, то это было знаком того, что она готова выйти замуж…
Перед венцом невесте и жениху полагалось попариться каждому в своей бане или же в печи. В этот день печь в избе топили, не жалея дров. Считалось, чем жарче огонь, тем сильнее любовь и прочнее семейное счастье. Тому человеку, который топил печь, строго наказывали не разбивать кочергой головёшек, чтобы будущий муж не бил молодую жену.
Когда приходило время залезать в печь, жениху ставили в ней кружку пива, а невесте — жбан квасу. Разумеется, напитки подавались в печь не для того, чтобы пить: в них опускали небольшие венички, брызгали ими на стенки и своды, отчего топливник печи заполнялся густым душистым паром. Считалось, что от такого пара кожа очищается, становится белой, мягкой и здоровой. Для невесты мытьё в печи было также прощанием с очагом родного дома, получение от него своеобразного благословения на будущую семейную жизнь.
Когда невеста отправлялась к венцу, она дотрагивалась до печки, чтобы узнать, какая у неё будет свекровь. Если печь была ещё тёплой, то свекровь будет доброй, а если уже остыла — неприветливой и злой.
После венца новобрачные отправлялись в дом мужа. Войдя в дом, молодая снимала с себя поясок и бросала его на печь. Это было знаком того, что отныне она вступает в семью мужа под защиту его очага.
В Вологодской губернии, чтобы приобщиться к дому мужа и его очагу, молодая должна была посмотреть на печь и трижды обойти вокруг стола.
У западных славян приобщение к супружескому очагу происходило несколько иначе. Как только молодая переступала порог, она вытаскивала из горящей печи полено, обгоревшее только с одного конца. Обойдя три раза вокруг печи, она трижды резко встряхивала полено так, чтобы от него в разные стороны разлетелись искры. Согласно старинной примете, чем больше искр, тем больше будет детей и изобильнее жизнь. После этого молодуха бросала полено обратно в печь.
Накануне свадебного застолья печке приходилось изрядно потрудиться. Шаркала в печи кочерга, лязгали ухваты, ударяясь о бока горшков и чугунов, гремели противни... С самого раннего утра до поздней ночи хлопотала у печи хозяйка со своими помощниками.
Свадебное застолье начиналось с печки, печкой и кончалось. Даже танцевать, и то приходилось от печки. Когда наступала пора расходиться, гостям подавали горшок каши и разгонные пряники. Когда последнее угощение съедали, кто-нибудь из гостей с силой бросал пустой горшок в печь, приговаривая: «Сколько черепья, столько молодым ребят!» Если горшок разбивался на множество мелких черепков, это сулило молодой семье многочисленное потомство.
Печь была с домочадцами не только в радости, но и в горе. Как только человек умирал, в доме немедленно открывали печную трубу, чтобы выпустить душу покойного на небеса…
Из книги «Русская печь», автор Геннадий Федотов
Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приёмы. «Печь нам мать родная», — говорил руский народ испокон веков. Ведь с её помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.
Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная руская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить её и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.
Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить всё воочию.
Другие статьи по теме «Руская изба»
Если вы хотите всегда вовремя узнавать о новых публикациях на сайте, то подпишитесь на нашу рассылку.
Поделиться с друзьями