Родовая память

Обучение

БИЛОТЕРАПИЯ®

Тонкополевая медицина

Психологическое консультирование

Услуги для компаний

Это интересно

Разное

09.10.2018 Календарно-обрядовая поэзия в контексте ранних форм искусства

Календарно-обрядовая поэзия формировалась в недрах сложной художественной системы древности, вместе с ней развиваясь в пространстве и времени. Немаловажным с точки зрения становления жанра является выяснение её связи с таким феноменом, как первобытное изобразительное искусство. Переход к производящему хозяйству изменил характер духовной и эстетической деятельности человека, способствовал развитию самосознания, подготовил кризис экспрессивно-реалистического искусства палеолита. Достигнув совершенства, оно, по мнению историков искусства, фактически не находит продолжения в изобразительном искусстве мезолита. Традиции ранних форм искусства в выборе тем, сюжетов, построений и трактовке образов подхватывает искусство слова новой эпохи (мифы, предсказания, сказки и т.д.). Преемницей идей и художественных открытий палеолита становится и календарно-обрядовая поэзия, что особенно ярко видно на примере разработки ею двух образов – зверя и женщины, бывших в палеолитическом искусстве основными.

В эпоху земледелия и скотоводства обряды, имевшие целью воздействие на размножение диких животных, служат моделью или трансформируются в обряды, направленные на увеличение плодовитости домашнего скота, сохранение поголовья, защиту от диких зверей. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что художественно-образная система календарных песен, связанных с обрядами, где действуют животные, роль которых выполняют ряженые в масках, во многом определена структурой охотничьих жертвенных обрядов типа медвежьих праздников или стадиально более поздних афинских буфоний. Их художественным аналогом в палеолите можно считать некоторые изображения животных, пронзённых стрелой, - символ жертвы божеству охоты.

Прослеживаемая в палеолитическом искусстве идея единства живой природы, активных родственных отношений между людьми и животными частично сохраняется в поэзии земледельческого календаря. В жнивных песнях звери ещё мыслятся родственниками, но такими, которых скорее надо остерегаться. Женщина, называя медведя отцом, просит его взять плачущего ребёнка, но медведь сам опасается за жизнь младенца (Жн., № 39а), в другом случае она вместо ребёнка сулит корову. Звери приобретают специфическую функцию опекунов поля, чудесных помощников: «Дзе каза ходзiць, там жыта родзiць», «мядзведзь карчом арэ, шэры воӱк барануе» (Жн., №273а), в конце жатвы их призывают «полоть бороду» (Жн., №303). В дальнейшем их роль наследуют исполнители аграрных обрядов, святые, ангелы, которые, как простые крестьяне, работают на поле, качают ребёнка, наделяют его долей (Жн., № 39д).

В отличие от искусства палеолита, где образ зверя доминирует, центральным в поэзии земледельческого календаря становится образ женщины. С одной стороны, он включается в систему «охотник-зверь», давая ей иную идейную направленность, выявляя идеалы новой эпохи. Так, главное в колядках не изображение результатов охоты, а выявление её нравственной подоплёки. Песни величают не удачливого промысловика, а любящего сына, добывающего мех матери на шубу (Зiм., №418). С другой стороны, центральные женские образы календарно-обрядовой поэзии в той или иной степени сохраняют всю многозначность и разноплановость «ископаемого» женского образа. Идеологические и художественные представления палеолита (мать-прародительница, связующее звено между миром человека и миром природы, женщина-дерево, женщина-птица и др.) перекодируются в соответствии с эстетическими законами жанра, рождая образы Весны, Русалки, Куста, Пеперуды, Додолы, многочисленных «невест», семейные и брачные пары (майская невеста, енева, буля, кралица и краль, лазарица и лазарь, лорд и леди мая, кокун и кукушка, Купала и её дочка и т.п.). Все они так или иначе причастны к плодородию, могут символизироваться образами, взятыми из мира природы. «Пресвятая мать Купальница» представлена в обряде куклой с гипертрофией женских черт (ср. палеолитические «Венеры») или зелёным деревом. «Кукушка» может быть и птицей, и зелёной веткой, наряженной в женский костюм. Взаимозаменяемы по функции Весна и птицы: они «замыкают» зиму, «отмыкают» лето (Земц., №408, 417).

В связи с этим обращает на себя внимание характер изображения птиц в палеолите. Как было замечено, это рисунок птицы, сидящей на палке или шесте (Топ., с.91; ср. шесты с укреплёнными на них «птицами» при закличках весны). Фигурки же птиц из Мезина несут на себе знаки женщины и тем самым передают существовавший в сознании первобытного человека образ женщины-птицы. Можно предположить, что эти «птички» в ряде случаев символизировали идею расцвета земли, могли служить знаком весны. Показательно, что в неолите происходит резкое увеличение количества птичьих изображений в сочетании с солярными знаками (Топ., с.91). В веснянках солнце прямо называется сестрой весны (Земц., №435).

Взаимозаменяемость женщины и дерева могла явиться почвой создания образа мирового дерева как источника всех благ. Следы его зарождения обнаруживают при пространственном анализе пещерных изображений (Топ., с.93), оформление – в мифах многих народов, отражение – в календарно-обрядовой поэзии, в частности в структуре и семантике чудесного дерева колядных и кустовых песен. В этих произведениях причудливо переплетаются любовно-брачные и аграрно-хозяйственные мотивы. Само дерево даёт девушке золото для свадебных нарядов, птица на дереве (символ верхнего мира) обещает парню помочь в сватовстве (Зiм., №421), голубь следит за пшеницей, которая нужна для свадьбы и родин (Зiм., №426), змея на белом камне (символ нижнего мира) как-то связана с урожайностью поля, она сообщает парню о радостях, источником которых является верхний мир (бог даёт долю) и средний (пан даёт коня) (Зiм., №428).

Ряд кустовых песен описывает выезд всадника из-под чудесного дерева: корни его в воде, на верхушке солнечная птица, сиянием своих перьев освещающая двор (ФА). Составной частью кустового обряда был, видимо, магическое супружество человека с миром природы. Характерно, то девушку-куст называют невестой. С одной стороны, кто сожнёт, скосит или оборвёт густую траву около куста, тот возьмёт девушку замуж (Весн., №272, 273), а с другой стороны – куст обладает чудесной способностью влиять на плодородие поля: «Дзе куста вадзiлi, там пшанiчанька радзiла» (Гроднеские губернские ведомости, 1894, №47).

В палеолитическом искусстве кроются истоки некоторых поэтических образов календарно-обрядовой поэзии, к примеру «сватовство-охота», «стрелы любви». Они отразили тот этап в развитии художественного мышления, когда иносказание ещё не оторвалось от породившей его реальной действительности, охотничьей или любовно-брачной магии. В ряде колядок парень пускает выструганные стрелы на Дунай, приговаривая: «Плывiце, стрэлачкi, да маей дзевачкi, няхай мая дзевачка падаркi гатуе» (Зiм., №446). Сравним аналогичную функцию стрелы в сказке «Царевна-лягушка», былине «Добрыня и Маринка». Параллель к этому традиционному образу искусства разных народов можно видеть в барельефном изображении из Лоссель, где женщина с гипертрофированными формами держит в руке рог, там же мужчина, по всей видимости, мечущий стрелу. Если трактовать рог как «рог изобилия» (Топ., с 85), то стрела вполне может символизировать плодородие. Зеркальным отражением барельефа из Лоссель могут служить песни белорусского обряда «похороны стрелы», заклинающие стрелу убить доброго молодца (метафора пробуждения любовных чувств), а не утку-селезня (ФА). «Стрела» же закапывается в поле.

Итак, если можно предположить влияние классического палеолитического искусства на орнаментальные формы неолитического в содержательном плане, то рассмотрение календарно-обрядовой поэзии в контексте ранних форм искусства позволяет заметить, что в словесном искусстве земледельческой эпохи происходит творческое развитие открытых в палеолите структурно-стилевых принципов организации текста и создания художественных образов. В дальнейшем календарно-обрядовая поэзия ищет новые пути изображения и развивается на основе собственных традиций.

Автор: Ковалёва Р.М. (БССР)


Список сокращений

Весн. – Веснавыя песнi / Склад. Г.А. Барташэвiч, Л.М. Салавей. – Мiнск, 1979.

Земц. – Поэзия крестьянских праздинков / Сост. И.И. Земцовский. – Л., 1970.

Зiм. – Зiмовыя песнi: Калядкi i шчадроӱкi / Склад. А. I. Гурскi. – Мiнск, 1974.

Жн. – Жнiӱныя песнi / Склад. А.С. Лiс. – Мiнск, 1974.

Топ. – Топоров В.Н. К происхождению некоторых поэтических символов (палеолитическая эпоха). – В кн.: Ранние формы искусства. М., 1972.

ФА – Фольклорный архив каферды русской советской литературы Белгосуниверситета имени В.И. Ленина.


Другие статьи по теме здравомыслие


Если вы хотите всегда вовремя узнавать о новых публикациях на сайте, то подпишитесь на нашу рассылку.