В наше неспокойное время, время выбора и разделения понятий, такие из них как патриотизм, национализм – есть слова иностранные, заморские, не вполне выражающие суть того, о чём хотят поведать. Есть более выразительное, более определяющее слово, выражающее восхищение своим народом, своей историей, своей исконной сутью – роднолюбие.
Обратимся к истории и преданиям славян – огромному духовному «материку», затонувшему в глубине времён. Сохранились лишь крохотные его «островки». В наш век великого смещения языков и народов, время интернационализации и космополитизма, время раскола славянского единства, когда исконно славянские земли населяет разношёрстная родокультурная общность, особенно важно осознать это понятие – роднолюбие. Оно особенно ярко проявлено в нашей древней духовной и материальной культуре, доставшейся нам из глубины веков от великих предков.
Ещё в прошлом веке наш замечательный собиратель старины А. Н.Афанасьев писал: «Олицетворённые стихии, вещие птицы и звери, чары и обряды, таинственные загадки, сны и приметы – всё это послужило мотивами, из которых развился сказочный эпос, столь пленительный своею младенческой наивностью, теплотою, любовью к природе и обаятельной силой чудесного».
Ярким отражением этого великого миропонимания явилась материальная культура славянорусов; бытовая, праздничная, обрядовая. Мне посчастливилось прикоснуться к этой великой культуре.
В семидесятых годах прошлого века, я, будучи студентом сначала художественного училища, а затем и института, все практики, полевые зарисовки проводил на Урале и в Сибири. Уезжал туда с маленьким рюкзаком, а возвращался с ящиками, сумками, пакетами, доверху набитыми драгоценными для меня предметами старины, которая тогда ещё сохранилась в этих местах. Эти находки послужили основой моих собраний.
Позже, после окончания Московского полиграфического института, я был распределён на работу в город Вологду. Теперь Вологодчину называют сокровищницей Руского Севера. И это действительно так. Здесь каждой деревне не менее шестисот лет, а в областном архиве лежат метрические книги 16 века. Как стояли в 15-16 веках монастыри-крепости, так и стоят по сей день. Сюда не забрели татарские орды и германские оккупанты. Здесь не было крепостного права. Крестьяне были монастырскими или царскими, жили более вольготно и хозяйственно, поэтому строили для себя дома-государства, с огромным хозяйственным двором, своим колодцем и всем необходимым для жизни. В таком доме семья-род могла существовать самостоятельно, производя всё для себя. Именно на Руском Севере, в этом единственном, высшими силами оберегаемом от разрушения заповеднике, дольше всех руских земель сохранилась великая руская культура. Я был очарован Руским Севером. Моё собрание предметов быта руского народа, одежды, вышивки и ткачества пополнилась редчайшими предметами. Все эти вещи помогают в работе над моими произведениями. Для художника, работающего над историко-культурными темами, крайне важно знать материальную культуру народа. Надо знать, как рубили угол, как клали печь, во что одевались в стародавние времена.
Теперь о моих собраниях. Наиболее интересная часть – собрание обрядовых полотенец-убрусов, которые передают нам из глубины веков великую мудрость предков, их представления о всемирье, яви, нави и прави. Вологодский народовед С.В. Жарникова говорила, что по мотивам каждого руского полотенца-убруса можно писать диссертацию. «Отложение в вышивке очень ранних пластов человеческого религиозного мышления… объясняется ритуальным характером тех предметов, которые покрывали вышитым узором… Специальным ритуальным предметом, давно обособившимся от своего бытового двойника, было полотенце с богатой и сложной вышивкой. На полотенце подносили хлеб-соль, полотенца служили вожжами свадебного поезда, на полотенцах несли гроб с покойником и отпускали его в могилу…[5, с. 471]. Так писал о «полотняном» письме культуры Б. А. Рыбаков.
Каждый знак, каждая точка и чёрточка в древнем узорочье несли на себе определённую смысловую нагрузку, являясь своего рода тайнописью наших далёких предков, понять которую на протяжении вот уже полутора столетий пытаются сотни учёных. Между тем исследователи говорят, что ещё во второй половине 19 века в некоторых деревнях жили старушки, умевшие «читать» по вышитому узору во время свадебных обрядов разъяснявшие жениху с невестой значение узоров на их венчальной одежде.
Меня поразило своей лаконичностью и в то же время глубоким смыслом определение знака ярги-свастики, которое я услышал от бабушки из Тарногского района Вологодской области. «Всё и всяк вернётся», так точно и мудро определить смысл этого знака может только хранитель. Мотив воспетого Ницще «вечного возвращения», круговорота жизни удивительным образом нашёл своё воплощение в глухой вологодской глубинке. Таким образом, древняя мудрость передавалась изустно, «из уст в уста», из рук в руки, от бабушки – внучке. Повторить древний узор надо было строго без изменений и дополнений. За этим строго следили те, кто передавал рукоделье. Так было заведено «от веку до веку».
Стоит особо остановиться на обрядовых свойствах полотенца-убруса. Наиболее древним следует считать обряд изготовления «обыденных» убрусов для защиты от мора и скотского падежа. Собравшиеся в одной избе женщины и бабы общими усилиями в течение ночи (дня) изготавливали большой убрус («обыденик»), который затем использовался в качестве магического оберега. По нему (или под ним) прогоняли скот, обносили его вокруг селения...
Особенно широко использовались полотенца-убрусы в свадебных обрядах. Ими перевивали дугу и увенчивали спинку свадебной телеги или саней; использовали в качестве вожжей свадебного поезда; связывали жениха и невесту, чтобы те «жили согласно»… В некоторых местностях невеста опоясывалась рушником, который потом хранила в течение всей своей жизни. Специально для обряда венчания шили «подножник» - небольшое полотенце, которое расстилали под ногами жениха и невесты. Впоследствии «подножник» использовался в качестве оберега от порчи. В Устюженском уезде Вологодской губернии изготовляли большие полотенца «занавесы» для украшения избы во время свадьбы. Такие «занавесы» растягивали по стенам над молодыми…[4, с. 419]. В некоторых местах существовал свадебный обычай показа умения невесты, во время которого на стенах избы развешивались вышитые ею полотенца различного назначения: «наспичники», «накрючники», «маховики», «зеркальники», «набожники», «наблинники», «наквашенники», «рукотеры» и т.д. В первое после свадьбы утро, молодая вывешивала у «рукомоя» вышитое ею полотенце-«утренник». По старому обычаю с момента вступления молодой в дом мужа в семье употреблялись только её полотенца [3, с. 241-245].
Рисунок 1. Стан женской рубахи. Подольница браная косыми разнонаправленными яргами. Нач. 20 в. Лён. Браное ткачество. Тотемский район
Рисунок 2. Проставки для полотенец с яргами и яргическими узлами. Нач. 20 в. Лён. Браное ткачество. Великоустюгский район
Рисунок 3. Конец полотенца с яргическим узлом в узоре с косыми яргами в заузорках. 19 в. Великоустюгский район
Рисунок 4. Праздничное полотенце со сложными ярг-картинами и рожаницами. Конец 19 в. Тарногский район
Рисунок 5. Часть края скатерти с узором, составленным из звеньев с образцовыми левыми и правыми яргами. Вышивка. Конец 19 в. Тарногский район
Рисунок 6. Праздничное полотенце с узором двоичными звеньями из сложных яргознаков. Конец 19 в. Лён. Вышивка. Белозерский район
 |  |
Рисунок 7. Концы праздничного полотенца с ярг-узлами «круг года» косыми яргами. Начало 20 в. Лѐн. Браное ткачество. Тарногский район
Рисунок 8. Скатерть с одним концом, узор двоичными звеньями из образцовых ярг. Конец 19-го в. Лён. Вышивка. Тарногский район
Рисунок 9. Праздничное полотенце с разными концами: концы выполнены различными яргическими картинами. Начало 20 в. Лён. Браное ткачество. Белозерский район
Рисунок 10. Конец праздничного полотенца с косыми яргами. Начало 20 в. Лён. Браное ткачество. Белозерский район
Рисунок 11. Конец праздничного полотенца с гребенчатыми яргами. Начало 20 в. Лён. Браное ткачество. Белозерский район
Рисунок 12. Золотная вышивка по чёрной ткани. Цветочная ярга. 20 в. Кирилловский район
Особую роль обрядовое полотенце играло во время встречи почётных гостей: на нём подносили хлеб-соль – знаки Матери Земли и Солнца. Древний обычай этот во всех весях Руси Великой соблюдается и по сей день.
Полотенца-убрусы развешивали на ветвях священных деревьев: «Дуплинам деревянным ветви убрусцем обвешивающее и сим поклоняющиеся» [6, с. 29].
Излюбленными цветами руской народной вышивки были красный и белый. Первый имел различные оттенки и в зависимости от них именовался: алым, рудым, кирпичным, малиновым, огневым, чермным, червлёным, маковым, смородиновым, вишнёвым, брусничным, багряным и т.д.
Слова «красный» и «красивый» в народной культуре имеют одинаковое значение (ср. «красная девица», «красное солнышко», «красный угол»), наполненное порождающей силой жизни. Именно поэтому его так любили в народе и широко использовали в украшении праздничной и обрядовой одежды.
С белым цветом связывались невинность и чистота помыслов. В свадебной обрядности он знаменовал смерть старой жизни и рождение новой. Можно с уверенностью утверждать, что печальным цветом для древних славян являлся именно белый. Поэтому белая венчальная рубаха, бережно хранившаяся всю жизнь, нередко служила и похоронной.
Среди узорных картин народной вышивки наиболее древними являются линейные (ромб, квадрат, круг, крест, ярга/свастика), которые нередко сочетаются с животворными, растительными, бытовыми и особенно культовыми, но это уже тема другого исследования.
Таким образом, в народной культуре вологжан узорное полотенце выступает ключевым, без которого не мыслилось бытиё человека.
Новиков Виктор Иванович, живописец, собиратель и исследователь народной культуры, руководитель частного музея. Г. Вологда.
Литература
1. Бломквист Е.Э. Полотенце в русском быту. – Л., 1926.
2. Иваницкий Н. А. Материалы по этнографии Вологодской губернии. – Вологда, 1890.
3. Лебедева А.А. Значение пояса и полотенца в русских семейнобытовых обычаях и обрядах XIX-XX в.в. II Русский семейный и общественный быт. – М., 1989.
4. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – СПб., 1994.
5. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. – М.: Наука, 1981.
6. Срезневский И.И. Исследование о языческом богослужении древних славян. II финский вестник 1847.
Другие статьи по теме «Народная одёжа»
Если вы хотите всегда вовремя узнавать о новых публикациях на сайте, то подпишитесь на нашу рассылку.
Поделиться с друзьями